Верховный Маг — Глава 26

До этого момента боевая подготовка Лита была крайне небрежной. Несмотря на все усилия, за целый год тренировок он едва сумел вернуться к уровню четвёртого кю айкидо — что эквивалентно оранжевому поясу в карате. Единственное, что ему удалось поднять до третьего кю (зелёный пояс в карате), — это работа ногами и техники падения, и то лишь потому, что на начальном этапе прогресс зависел исключительно от него самого. Без партнёра для спарринга, без кого-то, кто мог бы наблюдать за его движениями и помогать исправлять ошибки, возможности были ограничены. Он мог либо заставить глиняную мишень двигаться, либо тренироваться сам — одновременно делать и то, и другое он пока не умел. Заставить примитивную глиняную куклу имитировать человеческие движения требовало огромной концентрации. Это означало, что он мог лишь расставить манекены в нужные позиции и затем тренироваться, пока те снова не замерли. Его тело здесь было даже неуклюже того, что было у него на Земле, и чтобы добиться настоящего прогресса, ему нужно было получать удары, быть брошенным, отрабатывать приёмы на движущейся цели. Но попросить помощи у кого-либо Лит не мог. Как объяснить, что он хочет практиковать инопланетные боевые искусства? Какую помощь могли бы оказать люди, не знающие даже самых основ? Поэтому он обычно тренировался глубокой ночью. И вот Солюс стала идеальным решением его проблемы. После дальнейшего слияния разумов они обнаружили новые применения для ядра башни. Литу достаточно было поместить её в глиняную куклу, чтобы превратить её в квазиголема — наконец-то у него появился партнёр для спарринга. Солюс обладала всеми человеческими чувствами и даже большими возможностями. С разрешения Лита она могла расходовать его ману, чтобы применять заклинания, известные ему. По своей природе она была магической башней, предназначенной для управления множеством этажей и устройств. Даже в ослабленном состоянии управление жалкой глиняной куклой было для неё проще простого. Более того, Солюс усовершенствовала идею Лита: она научилась смягчать тело голема в нужный момент — перед ударом или при получении удара. Так она могла давать достаточную нагрузку на тело Лита для тренировки, но при этом избегала случайных травм. У неё также был доступ ко всем его воспоминаниям, включая наставления всех его мастеров. Солюс использовала эти знания, чтобы указывать Литу на ошибки и помогать ему совершать гигантские скачки в развитии. Благодаря «Бодрости» Лит теперь мог бодрствовать целый месяц, прежде чем его результаты начинали снижаться, вынуждая отдыхать. Поэтому, как только он сталкивался с очередным застоем, он переключался на боевые искусства. Отдыхать ему требовалось совсем недолго: когда усталость становилась невыносимой, светлая магия исцеляла мышцы, позволяя им восстанавливаться и становиться сильнее всего за несколько минут, одновременно рассеивая скопившуюся молочную кислоту. В такие моменты Лит и Солюс вели задушевные беседы. — Так что ты собираешься делать в будущем? Зачем вкладываешь столько сил во всё это? Магия, боевые искусства, охота… Почему бы иногда не остановиться и просто понюхать розы? — спросила Солюс. — Каждый раз, когда я останавливаюсь, я начинаю думать о будущем. И это пугает меня до смерти. Я уже знаю: смерть — это ловушка, которая заставляет меня менять один ад на другой. Я не хочу всю жизнь прожить в маленькой деревне. Сама мысль об этом равносильна смертному приговору. Повторять каждый день одну и ту же рутину, находясь в тюрьме без решёток, где я вынужден врать каждую секунду, ожидая смерти, чтобы всё началось заново. Я не вынесу этой мысли. Мой план — проверить пределы этого тела, стать настолько сильным, насколько возможно, чтобы, достигнув совершеннолетия, исследовать этот мир и понять, стоит ли в нём жить. Если ни тело, ни мир не оправдают моих ожиданий, я постараюсь найти способ не перерождаться в другом мире после смерти. — Как? — Не знаю. Я всё ещё невежественен в магии, как младенец. Я понимаю лишь её практическое применение и не имею ни малейшего представления, можно ли создавать магические артефакты. Но если моя гипотеза верна, я смогу стать личем. Ещё лучше — найти способ привязать свою душу к этому миру, чтобы после смерти остаться здесь и вселиться в ближайший доступный труп. Надеюсь, что к тому моменту я также найду способ сохранить и своё ядро маны, и мышечную память. — А если и мир, и тело тебя разочаруют? — В таком случае я не против начать всё сначала. Если мне суждено жить паршивую жизнь в паршивом мире, лучше уйти пораньше. Я буду продолжать странствовать, пока не выброшу сотню и не родлюсь здоровым молодым господином в богатейшей семье, избранным или кем угодно. Это всего лишь вопрос удачи. — А как же твоя семья? Ты просто бросишь их? Лит серьёзно задумался. — Конечно нет. Лишить их сына, брата без причины, не оставив даже тела для погребения — слишком жестоко, даже для меня. Я останусь, пока они будут нуждаться во мне, и только потом уйду. Солюс хихикнула. — Разве ты не видишь? Всё не так чёрно-белое, как тебе кажется. Когда ты очнулся в этом мире, тебе не терпелось умереть, «перебросить кости», как ты говоришь. Потом ты решил остаться ради магии. Теперь ты готов продолжать эту жизнь ради других. Дай себе время. Плохие люди, которых ты встретил, усилили твоё предубеждение против жизни, но хорошие постепенно меняют тебя. Сначала тебе было совершенно всё равно, выживет ли Тиста, а теперь ты думаешь только о ней. Ты ненавидел и Элину, и Рааза, даже не зная их, из-за своих проблем с родителями. Но они — не твои родители с Земли, и эта планета — не Земля. Дай ей шанс, прежде чем делать что-то столь радикальное. — Откуда мне знать, что ты говоришь всё это не просто для того, чтобы удержать своего носителя? — Проще простого: загляни в мой разум. Проверив трижды, Лит не обнаружил никаких скрытых мотивов или эгоистичных побуждений. — Чёрт возьми, вся эта связь разумов так раздражает. Я не могу выйти из спора с недоверием или сомнениями. Это мой проигрыш. Пока что, по крайней мере. Тебе всего месяц, жизнь изменит тебя. Всегда меняет. Солюс снова хихикнула. — Или, может быть, она изменит тебя, и ты начнёшь ко мне привязываться. И тогда тебе придётся заботиться обо мне всю жизнь, муженька. По спине Лита пробежал холодок. — Пожалуйста, не называй меня так. Я готов продолжать. Не щади меня! — Я никогда не щажу, — ответила Солюс, ещё больше нервируя и без того напряжённого Лита. Благодаря этим тренировкам Лит быстро преодолевал любые застои, и вскоре он снова почувствовал, как скопившиеся примеси пытаются вырваться наружу. Он размышлял, стоит ли избавляться от них тем же способом, что и для остальных членов семьи, но после обсуждения с Солюс решил не делать этого. Метод очищения, который он разработал для Тисты, был искусственным: хотя он давал те же преимущества в виде внешнего вида и устойчивости к болезням, магическая сила и физические способности при этом не усиливались. Лит не знал, почему примеси должны проходить через ядро маны перед изгнанием, причиняя такую нечеловеческую боль. Но оно того стоило. Это произошло во время одного из спаррингов. Как только Лит понял, что происходит, он быстро разделся, чтобы не испортить одежду. На этот раз он не сопротивлялся — и обнаружил, что это вовсе не так мучительно. Из него вышло гораздо больше примесей, чем в прошлый раз: они вытекали из всех пор и отверстий тела. Вонь была настолько ужасной, что он чуть не потерял сознание, прежде чем сумел уничтожить их тёмной магией. Он был полностью истощён — на этот раз даже «Бодрость» не могла восстановить его силы. Ему нужно было спать. — После ванны. От меня так несёт, что мёртвые воскреснут, — проворчал Лит. Солюс проигнорировала очевидное замечание. — Всё именно так, как ты помнил. Что бы ни происходило с тобой, это словно одновременная закалка и очищение меча. И твоё тело, и ядро маны снова претерпели качественные изменения. Я думаю, твой потенциал взлетел до небес — ты уже вышел за рамки моих минимальных требований. Хотя тебе всё ещё предстоит усердно работать, чтобы его реализовать. Так Лит продолжал свою рутину вплоть до дня весеннего фестиваля.