Верховный Маг — Глава 109

— Моя душа? Что ты о ней знаешь? — Лит был ошеломлён предложением. Он никогда не был духовным человеком, но после двух перерождений и встречи со скорпикором сомневаться в существовании души было бы глупо. — Хранительницы отличаются от монстров и магических зверей. Мы развиваемся не ради силы, а чтобы укрепить связь с Великой Матерью, — она обвела рукой окружающий лес. — Мы, дриады, особенно тесно связаны со всеми формами жизни на духовном уровне. Я сразу вижу: твоя душа повреждена. Я не знаю, как это случилось и как изменило твою жизнь… — Думаю, у меня есть чёткое представление об этом, — подумал Лит. — Но, возможно, я смогу предложить тебе решение или хотя бы укажу верное направление. — Как именно? — Тебе когда-нибудь случалось испытывать дежавю? Или чувство, будто ты оказался в нужном месте в нужное время? Это происходит, когда душа пытается направить тебя к важному повороту в жизни. Мы можем показать тебе, где и когда произойдёт ключевое событие, но для заклинания нужны как минимум две дриады. — Как минимум? Сколько вас вообще живёт в этом лесу? — паранойя Лита тут же проснулась, и он начал оглядываться в поисках скрытых врагов, но никого не обнаружил. — Только мы двое, — вздохнула она. — Я бы не покинула свою территорию, если бы сестра не оказалась в смертельной опасности. И уж точно не отдала бы тебе своё сердце, будь у меня хоть какой-то выбор. Слово «сестра» пробудило в сердце Лита проблеск сочувствия. Она пошла на огромный риск ради семьи — и это вызывало у него глубокое уважение. Несмотря на то что она не могла пошевелиться без его разрешения, в её глазах светились гордость и вызов. Обдумав все варианты, Лит рассеял всю тёмную энергию. У него и так уже был заложник на случай, если рыжая задумает что-то недоброе. Да и в этих энергиях он не нуждался с самого начала. Если уж пронести светящийся цветок было сложно, то как он объяснит, что за ним повсюду следуют две дриады? Природные сокровища более чем компенсировали все его трудности. Как только тёмная энергия перестала истощать её силы, рыжая дриада одним взмахом руки облачилась в атласное утреннее платье красного и золотого оттенков, идеально подчёркивающее цвет её глаз. Чем дольше она находилась в контакте с землёй, тем сильнее становилась. Лит убрал природные сокровища, не спуская глаз с дриад. С тех пор как появилась вторая дриада, в его сердце возникло неприятное покалывание, похожее на чувство вины. Он всегда действовал без скрупулёз, убивал без разбора и без сожалений, но втайне гордился тем, что никогда не причинял вреда без причины. Лит знал: в тот момент, когда он начнёт убивать просто потому, что может, он утратит последнюю крупицу человечности. Следуя своему жизненному правилу «всегда готовься к худшему», на этот раз он чуть не убил невинного и заставил другого стать рабом. Даже для него это было новым дном. Растерянный, он обратился за советом к своему моральному компасу. — Как думаешь, я перегнул палку на этот раз? — Дай подумать, — размышляла Солюс. — Ты чуть не погиб от щупальца монстра, и когда появился ещё один, ты принял меры предосторожности. Это было правильно. Но как только ты понял, что это не Отродье, не было причин быть таким жестоким. Магические существа — такие же, как люди. Кто-то добрый, кто-то злой. А ты безосновательно сочёл её угрозой. Хорошо, что ты в маске, иначе при следующей встрече она наверняка напала бы на нас сразу. Он молча согласился с ней. — Делай, что должна, — отступил Лит, позволяя дриадам приблизиться друг к другу. Они соединили руки, и в тот же миг их глаза наполнились белым светом. Между их ладонями возник водоём, быстро наполнившийся до краёв. Свет опустился в воду, образовав белую сферу, вращающуюся вокруг своей оси. Вода закрутилась в воронку, превратившись в трёхмерную проекцию галактики. Из тела Лита вырвалась тонкая чёрная нить, и он внезапно почувствовал облегчение, будто часть эмоционального груза наконец покинула его. Нить вошла в вихрь, окрасив его в глубокий оранжево-сумеречный оттенок. В этот момент дриады разомкнули руки, отпустив угасающую галактику. Та продолжала вращаться, а затем двинулась к Литу и слилась с его телом, заставив его заново пережить все три жизни. Боль пронзила его тело, а разум вспыхнул огнём. Старые раны и синяки мелькали и исчезали за мгновение, пока воспоминания первой жизни хлынули в сознание. Он упал на колени, впиваясь ногтями в землю так сильно, что сломал их. Боль, гнев, скорбное отчаяние, месть и, наконец, покой. Затем настала очередь второй жизни — с её безумием, одиночеством и голодом. При воспоминании о второй смерти на груди Лита зияла рана. Он попытался выплюнуть кровь, но изо рта вырвалась лишь слюна — рана уже исчезла, оставив лишь боль, предшествующую облегчению смерти. Наступила третья жизнь, и она оказалась совсем не такой, какой он её помнил. Были боль и голод, но также много света и радости. Он вынужден был осознать всю любовь и заботу, которыми его осыпали люди, даже когда он относился к ним лишь как к инструментам, манипулируя их поступками и чувствами. Начиная с отца, затем Селия, Нана, Ларк и, наконец, друзья в академии. Когда образы в его голове догнали настоящее, они продолжили движение вперёд, показав ему место, которого он никогда не видел, но где он обязан оказаться любой ценой.