Верховный Маг — Глава 467

Причиной его тревоги было не магическое происхождение всех предметов в комнате — от круглого чёрного стола из красного дерева до кресел, обитых шёлком. Не вызывали беспокойства и плотно расставленные массивы вокруг помещения. Лит видел куда худшие вещи во время своих визитов в королевский дворец. Напротив него за круглым столом сидел Каэларн, а прямо за спиной его господина стоял обновлённый граф Ксовлер. Слева за столом восседала скелетоподобная фигура, которая, несмотря на гниющую плоть и пыльную одежду, источала величественную ауру, подобной которой Лит никогда прежде не встречал. Для его «Жизненного Зрения» существо сияло, словно солнце, позволяя безошибочно определить его природу: Пробуждённый и лич. * * * Город Отрэ, зал заседаний Магической Ассоциации. Лит отсутствовал чуть больше двух часов, но даже его немногочисленные вещи уже тяжелели в руках Тисты, будто камни. Время от времени она применяла технику «Бодрость» к ним, используя их отпечаток, чтобы убедиться, что её брат всё ещё жив. Джирни не волновалась за него, однако её взгляд упорно не отрывался от ножен меча «Страж», лежавшего на столе перед ней. Она слишком хорошо помнила, как долго она и Флория донимали Ориона, требуя, чтобы он создал клинок методом «Кузнец-мастер» в качестве подарка на день рождения Лита. Те времена давно прошли. Тогда этот меч был чем-то гораздо большим, чем простой инструмент для убийства. Для Джирни он служил средством достижения множества целей: должен был помочь Литу выжить в хаосе любого поля боя, обеспечить счастье её дочери Флории и заложить основу отношений, которые принесли бы славу дому Эрнас. Её пальцы нежно коснулись рукояти меча, узнавая знаки мастерства её мужа. Всё это осталось в прошлом, и теперь Джирни одновременно любила и ненавидела этот холодный кусок металла. В её глазах он хранил слишком много разбитых обещаний и желаний, так и не сбывшихся. Камила смотрела на свою теперь пустую ладонь. Она могла поклясться, что всё ещё чувствует на ней его тепло. Её мысли были поглощены образом камелии, ожидающей её в их номере отеля. Она привезла цветок в Отрэ из своей квартиры спустя пару дней после переезда, не желая позволить ему погибнуть из-за манипуляций Командира Бериона. — Я понимаю, что мы знакомы недолго, и осознаю, что с начала этой миссии мы были не более чем соседями по комнате вплоть до сегодняшнего вечера. Тогда почему мне так больно от того, что он ушёл, не попрощавшись? Насколько сильно я вообще дорожу нашими отношениями? Внутри своего кольцевого обличья Солюс всё ещё не могла осознать, насколько быстро они расстались. Это был не первый раз, когда она покидала руку, ставшую для неё целым миром на протяжении стольких лет, но впервые он сам добровольно оставил её позади. Как только Лит вышел за пределы их ментальной связи, весь Могар словно преобразился перед её глазами. Цвета стали ярче, свет — теплее. На лицах членов Ассоциации, где раньше она видела лишь намёки на обман и злой умысел, теперь читалась искренняя тревога за жителей Отрэ. Без травм Лита, искажавших её восприятие, без его параноидального, узкого взгляда на людей, эхом отдававшегося в её сознании, мир оказался полон красоты, о которой она даже не подозревала. И всё же это не приносило ей радости. Без партнёра все обещания счастья, которые сулило будущее, звучали пусто. Её каменное тело стало тюрьмой. Она могла воспринимать внешний мир, но не чувствовать ничего. Это было похоже на то, будто её заперли в закрытой комнате, где она наблюдает через камеры за происходящим снаружи, не имея возможности вмешаться. Безмолвный свидетель. — Я понимаю, почему он отправился один, но не могу поверить, что не спросил моего мнения. После всего, что мы пережили вместе, разве Лит не осознаёт, насколько он важен для меня? Если он погибнет, что станет со мной? — Я могла бы связаться с Тистой, но зачем? Чтобы смотреть, как она стареет и умирает? Стать семейной реликвией? Наблюдать, как другие живут своей жизнью, в то время как единственное, что меняется для меня, — это рука, держащая мою судьбу? — Какая польза мне, если я восстановлю всю свою силу, возможно, даже получу человеческое тело, но буду проводить вечность в одиночестве? Потеряю единственного, кто знает и заботится о моей душе? Солюс знала, что, пока она не начнёт расходовать ману, сможет продержаться месяцы, прежде чем ей снова придётся вступить в Связывание. Тем не менее, с каждой секундой она чувствовала, будто умирает понемногу. * * * Инксиалот, Король Личей, с ненавистью смотрел на всех присутствующих в комнате. У личей на самом деле не было короля. Этот титул был всего лишь утешительным призом тому, кому не повезло в последней лотерее, определявшей, кто будет представлять нежить среди Пробуждённых в Совете. Поскольку тайну Пробуждения — в виде новорождённого человека — следовало скрывать от его собратьев-нежитейцев, Совет направил Инксиалота проследить, чтобы Суды соблюдали правила. Жизнь или смерть Лита были для него совершенно безразличны. Единственное, что имело значение, — не допустить, чтобы куча глупых бессмертных дураков получила возможность соперничать с ним за власть и ресурсы. Иначе он никогда бы не покинул свою лабораторию на такой долгий срок. Он ненавидел все Суды одинаково. — Чёртовы ублюдки! По крайней мере, заседания Совета длятся минуты, а эта цирковая представа может затянуться надолго, возможно, даже на часы! Я ведь выключил огонь под своим котлом? Я готовил тот эликсир годами! — Не знаю кто, но кто-то умрёт за то, что заставил меня оставить столько бесценных экспериментов без присмотра. Паника и ярость входили и выходили через вращающуюся дверь его хаотичного разума. Его поток маны был настолько мощным, что даже «Жизненное Зрение» могло видеть, как он циркулирует по всему телу лича. Он проникал в каждое из его колец, в каждую нить его изорванной мантии и даже внутрь посоха, который он держал. Лит не понимал, как остальные могут оставаться такими спокойными, находясь рядом с таким монстром.